Дом на пл. Гриммо, 12. 1995–1996 гг. Отрывки из разговоров Сириуса Блэка и Ремуса Люпина

– Каково оно? «Там»?

– Зачем тебе?

– Я должен знать.

– Ага, чтобы потом было, за что еще винить себя? Не дождешься, Лунатик.

– Звучит дерьмово.

– Ну, едва ли Азкабан можно называть курортом для тех, кто любит острые ощущения. Судя по регулярному пронзительному вою Беллы, даже ей там не особо понравилось.

Немного горький, хриплый, похожий на собачий лай смех.

– Знаешь, Сириус, а я ведь столько раз за эти годы мечтал о том, как прикончу тебя собственными руками.

– Ха, как будто я сам не мечтал сдохнуть. Если сейчас попробуешь попросить за это прощения – я тебе врежу. Для профилактики.

– И что? Ты действительно считаешь, будто Дамблдор рассказывает нам обо в с е м?

– Черт возьми, нет, конечно. Думаешь, я за эти годы совсем идиотом стал?

– Тогда почему ты так легко ему веришь, Лунатик? Возьмем хотя бы Нюниуса – он ведь был гребаным Пожирателем смерти! Скажи мне на милость, что такого он мог сказать или сделать, что Дамблдор вдруг стал так легко ему доверять?

– Конечно же, я не знаю. Но если Дамблдор не говорит нам об этом – значит, у него есть на то свои причины.

– Какие, к дементору под юбку, причины?! Мы имеем чертово право знать!

– Если мы не будем доверять Дамблдору, Бродяга – тогда мы в полной заднице.

– И что? Предлагаешь теперь совсем не задавать вопросов и только слепо ему верить?

– Ну отчего же? Задавай свои вопросы. Только не жди, что на них ответят.

– Ты ведь никогда не умел пить, Лунатик. Да тебя развозило от одного только запаха огневиски! А сейчас, вон, полбутылки уже выдул – а еще ни разу не сказал, как сильно меня уважаешь. Как так?

– Вообще-то, это т ы полбутылки выдул. 

– А, ну да.

Смех.

– …а теперь просто представь себе это: старина Снейп, одетый в зеленое женское платье, с красной дамской сумочкой под рукой и в шляпе…

– …с чучелом грифа, да? Августа не изменяет своим вкусам, – хохот. – Лунатик, да ты чертов гений!

– Ага, гений, как же. Я вообще-то даже не думал о том, что это может т а к оскорбить Снейпа, только ребенку помочь хотел. Он ведь хороший мальчишка, этот Невилл, способный очень, только зашуганный весь какой-то. Хотя, зная Августу, ничего удивительного. Я вообще ожидал, что у него другой боггарт будет…

– Какой?

– Ну, сам понимаешь… Алиса, Френк…

– Да, конечно. Постоянно забываю, что с ними… Черт, дерьмо. Это как же чертов Нюниус мальчишку запугал, чтобы тот вместо всяких ужасов его боялся?

– Лунатик?..

– Скажи это еще раз.

– Что сказать?

– Ну, как ты меня назвал.

– Ты что, совсем сбрендил, Лунатик?

– Наверное. Но чертовски круто слышать опять, как кто-то называет меня «Лунатик».

– А, я и забыл, что ты у нас всегда был сентиментальной нюней.

– Ха, пожалуй…

– Да когда ты уже заткнешься, старая карга?! Я думал, после смерти, так нет же…

Взмах волшебной палочкой – и портьеры на картине задергиваются.

– Сириус…

– К черту, Рем, все к черту! Я скоро окончательно съеду с катушек в этом проклятом доме! Мне нужно выйти отсюда, нужно хоть что-нибудь сделать…

– И что дальше, Блэк?! Тебя схватят дементоры или, еще хуже, убьет кто-нибудь из Пожирателей – и что будет с Гарри?

Раздраженный взгляд серых глаз.

– И что будет с Гарри?

– Он только обрел семью, Бродяга! Т ы стал его семьей! Не лишай Гарри этого…

Несколько секунд молчания.

– Черт возьми, Люпин! Ненавижу, когда ты прав.

– А учитывая тот факт, что я прав чуть чаще, чем всегда – ты, наверное, и вовсе ненавидишь, когда я вообще открываю рот.

Громкий смех.

– Я иногда спорил сам с собой: действительно ли ты виноват во всем том дерьме, что произошло, или нет?

– И как? Кто выигрывал: ты или… ты?

– Уверен, тебя это жутко удивит, но, как ни странно – я.

Хохочут.

– Вот дал бы ты пару раз врезать по наглой роже Нюниуса – и, уверен, мне стало бы куда лучше…

– Угу. А особенно рада будет Молли, если вы двое устроите здесь драку.

– Это, черт возьми, не ее дом, и не ей мне указывать, что и как делать!

– Ты прав. Это т в о й дом, и т ы милостиво согласился предоставить его в качестве штаб-квартиры Ордена Феникса. Не забывай об этом. 

– Мерлин, и теперь я даже не могу устроить драку в собственном доме, потому что тогда меня ждет головомойка от чьей-то разъяренной мамаши?!

– Именно.

– Ненавижу свою жизнь.

Альтернативная вселенная, в которой Джеймс и Лили живы, а Сириус не попадает в Азкабан:

— Я пришла!

— Смотри-ка, милая, твоя прекрасная мама наконец-то вернулась домой!

— И когда вы с Гарри пойдете в Хогвартс, мы с Джеймсом подарим вам Карту Мародеров и вы станете основателями Новых Мародеров. Так что, готовься стать идельной девушкой-мародером и заставь отца гордиться, хорошо? А еще, не говори мамочке, что я так сказал.

— А как на счет… Александра?

— Александр Сириус Блэк. 

— Я собираюсь на ужин с Лили и Доркас. Не позволяй ему делать глупости, пока меня не будет, хорошо?

— Не волнуйся, мам, я хорошая сестра. Я присмотрю за Алексом. 

— Вообще-то, я говорила о твоем отце. 

ㅤAU: Знакомство Джеймса с миссис и мистером Эванс.

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ

— Они не будут дружелюбными, — смеется Лили.

— Моя любимая оптимистичная девушка, — Джеймс пытается обижаться, но «моя девушка» автоматически вызывает у него улыбку, хотя они встречаются уже два месяца. 

— Каждый год, возвращаясь домой, я всегда говорила, как ты достаешь меня. Поэтому они точно не будут дружелюбными, — говорит Лили с лицом типа в-этом-нет-ничего-удивительного-Поттер.

Лили и Джеймс шли на обед с миссис и мистером Эванс. Поттер надел новую рубашку и пиджак и, он не хотел, чтобы Лили когда-либо узнала об этом, но сегодня он впервые за все время позволил Ремусу и Сириусу попытаться привести его волосы в порядок.

Джеймс безумно нервничал, но хорошо скрывал это за привычной маской шутника. Сегодня он хотел, чтобы родители Эванс поняли, как сильно он любит их дочь, и на что готов пойти ради нее.

— Если я так безнадежен, почему ты согласилась познакомить нас? — спросил он, улыбаясь.

— Знаешь, на самом деле, мои родители просто ангелочки на фоне Петуньи. А еще эта сумасшедшая тетя Джорджиа… Короче говоря, если ты когда-нибудь захочешь стать частью этой семьи, тебе нужно произвести хорошее впечатление сегодня, — сказала Лили, игнорируя его вопрос.

Джеймс внезапно перестал бояться [хотя, «тетя Джорджиа» звучит, как проблема]. Лили хочет, чтобы он стал частью ее семьи. Это все, о чем он мог думать остаток пути. 

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ˖ㅤㅤ˖ㅤㅤ˖

Первым, что замечает Джеймс — сходство миссис Эванс и Лили. Те же волосы, та же улыбка. Правда глаза у миссис Эванс ярко голубые. Они красивые, но глаза Лили нравятся ему больше.

На мистера Эванса Лили похожа не так сильно. У него темные волосы и суровый — суровый взгляд. Поттер даже пугается, но потом ловит взгляд Лили и успокаивается.

— Рад встретиться с вами, — говорит Джеймс, протягивая руку для пожатия. Миссис Эванс пожимает ее, тепло улыбаясь.

— Ох, пожалуйста, зови меня Одри! — говорит миссис Эванс и смеется.

Джеймс мысленно улыбается. Кажется, у него все неплохо получается. Однако стоит ему посмотреть на серьезное лицо мистера Эванса, как вся самоуверенность улетучивается.

— Давайте сядем! — говорит миссис Эванс и ведет всех к столу.

Во время всего обеда Лили рассказывает истории о них с Джеймсом. Миссис Эванс смеется и частенько спрашивает что-то у Поттера, мистер Эванс же продолжает сверлить Джеймса взглядом.

Наконец он спрашивает: — Вы и есть тот самый Поттер, который из года в год издевался над моей дочерью?

Джеймс старается сохранять спокойствие: — Да, сэр.

— Да? Серьезно? — переспрашивает мистер Эванс.

— Ну, как показывает мой опыт, сэр, от ненависти до любви один шаг, — легко говорит Поттер.

Он понимает, что зря это ляпнул, когда видит, как напрягается лицо и плечи мистера Эванса.

Дальше обед протекает в нейтральной обстановке, и говорят в основном Лили и миссис Эванс. А потом миссис Эванс уводит Лили, чтобы показать ей свое новое платье, оставляя Джеймса наедине с мистером Эвансом.

Они сидят в тишине около двух минут.

— Любишь мою дочь? — внезапно спрашивает мистер Эванс.

— Очень сильно, сэр, — говорит Джеймс, удивляясь вопросу.

— Хорошо.

— Хорошо что, сэр? — смущенно уточняет Поттер.

— Пожалуйста, — сказал мистер Эванс, улыбаясь, — зови меня Питер.

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ˖ㅤㅤ˖ㅤㅤ˖

— Я же говорил, что они полюбят меня! — усмехается Джеймс, пока они с Лили раскладывают посуду по шкафчикам, помогая миссис Эванс с уборкой.

Миссис Эванс, кстати, пыталась узнать у Джеймса номер стационарного телефона, но Лили заявила, что это плохая идея, и оставила адрес Поттера, чтобы они могли обмениваться письмами. 

— Ты даже папе понравился! Я не понимаю, как тебе удалось! Видел бы ты его с парнем Петуньи! — Лили плачет от смеха.

Джеймс встает в пафосную позу: — Это талант, дорогуша! — смеется он.

— Теперь твоя очередь знакомиться с моими родителями, — говорит Поттер.

Лили закатывает глаза: — Как два пальца об асфальт!

— Мерлин, как это высокомерно! — Джеймс с наигранным возмущением прижимает руки ко рту.

— Дорогой, я Лили Эванс. У меня «превосходно» по всем предметам. Плюс милое личико, благодаря которому в меня влюбится даже твой сервиз, — серьезно говорит Эванс.

Джеймс улыбается, потому что весь мир у его ног — он нравится Лили. Не имело значения насколько сильно, размышлял Джеймс, глядя на Лили позади него. Самое важное это то, что он нравится ей.

Как Мародеры использовали Карту?

— Джеймс контролирует, в безопасности ли Лили.

— Джеймс и Сириус ищут Ремуса, чтобы списать у него домашку.

— Мародеры ищут подходящее место для новой шалости.

— Ревнующий Джеймс наблюдает, в людных ли местах Лили разговаривает со Снейпом.

— Скучно? Поиск новых путей до Хогсмида!

— Питер ищет кого-нибудь из друзей, чтобы они помогли ему вспомнить пароль Гостиной Гриффиндора.

— А где Филч?

AU: Лили и Джеймс живут в маггловской реальности. Однажды начинается снегопад, и они вдвоем застревают в небольшом домике. 

— Черт, — говорит Джеймс, стуча зубами, — У нас закончились одеяла.

Зеленые глаза Лили вглядываются из-под мягких белых гор ее пледа: — Тогда иди сюда, — сказала она с розовым носом, — На этой кровати хватит места нам обоим.

Джеймс снова задрожал, но на этот раз не от холода. 

— Нет, — говорит он, подавляя свои желания, — Я останусь на диване. И плюс я видел что-то похожее на плед в шкафу.

Лили закатывает глаза: — Не смеши.

Как же легко его разубедить.

Эванс двигается на другую половину, освобождая Поттеру нагретое место. Джеймс ложится рядом с Лили. Как и ожидалось, это было невыносимо неловко. 

— Спасибо, — говорит он, стараясь не касаться ее.

Тихо. Так тихо, что Джеймсу кажется, что он слышит, как снежинки падают на окно. 

Он чувствует на себе взгляд Лили, его руки сжаты в кулаки под одеялом.

— Что если мы единственные выжившие в снежнокалипсисе? — внезапно спрашивает Эванс. И одного только смешивания слов хватает для того, чтобы Джеймс начал смеяться.

— Я не думаю, что во всем мире сейчас идет снег, Лилс.

— Да, конечно. На самом деле земля шатается от глобального потепления, а мы мерзнем, потому что это чертовски приятно. 

— Если телевизор все еще работает, я включу новости, чтобы доказать тебе, что ты ошибаешься.

— В таком случае хорошо, что все электричество вырубилось, — говорит Лили, спокойно улыбаясь.

— Ты сказала, что другие приедут сюда не раньше, чем завтра? — спросил Джеймс после короткой паузы.

— Снегопад закончится примерно в три часа ночи. И Ремус думает, что дороги отчистят к утру. Так что, они приедут, когда все окончательно отчистят.

Джеймс кивает и погружается в свои мысли. Некоторое время в комнате стоит абсолютная тишина. 

Кровать начинает скрипеть, когда Лили поворачивается лицом к Поттеру. Ее волосы лежат у нее на плечах, а нос и щеки по-прежнему отдают румянцем.

— Я серьезно, Джеймс, — тон Лили не соответствует тому, что она говорит, — Что если мы единственные выжившие, и наш долг — продолжить человеческий род? Что если мы следующие Адам и Ева?

Джеймс собирает всю свою силу, чтобы не начать задыхаться.

— Я уверен, этого не произойдет. Тем более, мы были бы ужасными родителями. 

— Говори за себя! — Лили громко протестует, — Я буду прекрасной матерью!

Джеймс представляет это. Он старательно отгоняет от себя подобные мысли и отвечает: — Да. Возможно, ты будешь.

Лили вдруг становится серьезной: — Джеймс?

— Что?

— Давай сделаем это?

— Сделаем что?

— Станем Адамом и Евой.

На этот раз Джеймс задыхается.

— Боже, Эванс. Начни хотя бы с поцелуев, — хрипит он.

И Лили начинает.

Теплые губы Эванс касаются его собственных губ. А рукав ее свитера щекочет его шею

— Извини! Прости меня! Просто мы были так близко все это время… — говорит Лили, отрываясь от Джеймса. Поттер ошеломленно смотрит на нее, — Мне очень жаль! Я не должна была де..

Он притягивает Эванс к себе и вовлекает в поцелуй. Половина его хочет, чтобы он был джентльменом и прекратил запускать руки в волосы Лили, вторая половина хочет продолжать целовать ее вечность, потому что ему было так тепло и уютно и держать в объятиях Эванс — это все, чего Джеймс когда-либо хотел.

— Ну же, — шепчет он, гладя ее щеки, как всегда и мечтал, — Мы всегда успеем заселить землю. А сейчас давай просто греться.

ㅤㅤㅤㅤAU: Джеймс всемирно известный актер, а Лили журналист.

Лили — очень веселый и крутой репортер, работает в низкопробной развлекательной таблоидной газетенке и мечтает когда-нибудь писать статьи с кричащими заголовками.

Они встречаются на интервью, и Лили ужасно нервничает, ведь это ее любимый актер. 

Джеймс мгновенно очаровывается этой красивой живой журналисткой с темно-рыжими волосами и самыми необыкновенными зелеными глазами, какие он только видел.

И Джеймс, будучи Поттером, сладко улыбается ей и миленько спрашивает: — волнуешься, Эванс?

Потом он продолжает говорить о том, как каждая девушка мечтает переспать с секс—символом вроде него. 

И Лили, будучи Эванс, морщит нос и пишет агрессивную статью о том, какой Джеймс Поттер на самом деле эгоистичный и самовлюбленный. 

— Она написала… ЧТО? — Увидев готовое интервью в газете, Джеймс узнает у своего менеджера номер мобильного телефона Лили. Он говорит, что она все неверно поняла, и просит встретиться еще раз. 

Лили отказывается, говоря, что получила всю необходимую информацию и от первой встречи.

Но ее босс уговаривает принять предложение, потому что из этого может выйти очень скандальная статья. А ведь об этом Лили всегда и мечтала.

Итак, Лили нехотя согласилась пойти на свидание с Джеймсом Поттером, убежденная, что ужасно проведет время.

Но она ошиблась. Несмотря на то, что Эванс убеждала саму себя, что Поттер ей не нравится, она не смогла не смеяться с его шуток и не вести с ним безумные, но интересные споры обо всем на свете. Когда они выпили уже достаточно много коктейлей, Джеймс признается ей, что находит ее безумно милой. А под конец вечера, когда Поттер целует ее в щеку, Лили сильно смущается. Он приглашает её ещё на одно свидание, и Эванс соглашается

Весь следующий день с лиц обоих не сходят счастливые улыбки.

ㅤㅤㅤㅤㅤЛили любит читать и много пишет. Однажды она решила задокументировать каждую историю, которую ей рассказывали Мародеры, и, когда она закончила, у нее было достаточно материала, чтобы создать целую книгу. Но Лили не хотела делиться с общественностью такими важными для нее моментами и спрятала эти записи в своем шкафу. 

Когда-нибудь, когда Мародеры захотят хорошенько посмеяться [или найти идею для розыгрыша], она покажет им все, что написала. 

А еще там полно хороших историй, чтобы читать их детям перед сном.

ㅤㅤㅤ— Я Джеймс. 

ㅤㅤㅤ— Лили. 

ㅤㅤКажется, с того заветного дня их знакомства прошло чуть более месяца. Ещё по-летнему тёплое солнце октября по-прежнему согревало Хогвартс и его окрестности, балуя учеников своим последним в этом году теплом. Лили Эванс не стала пренебрегать возможностью насладиться погодой и вместе с остальными первокурсниками отдыхала во дворе учебного заведения, увлечённо обсуждая прошедший на днях Хэллоуин с Мэри МакДональд. Стоит заметить, что девочка то и дело оглядывалась по сторонам, прослушивая некоторые фразы подруги, что той порядком уже надоело. 

ㅤㅤㅤ— Ищешь Северуса? — фыркнула МакДональд, откидывая прядь волос назад, — он сюда не заявится. 

ㅤㅤㅤ— Почему? — заметно поникла Лили, обращаясь к подруге.

ㅤㅤㅤ— Это место занято-о-о! — чуть ли не в ухо Эванс крикнул громкий мальчишеский голос. Резко обернувшись, она встретилась взглядом с Сириусом Блэком, уже успевшим испачкать в земле свою белоснежную когда-то рубашку. 

ㅤㅤㅤ— Вы подслушивали?! — расстроившись ещё больше, обратилась первокурсница к четвёрке ребят, прожигая каждого обиженным взглядом ярко-зелёных глаз. Стоило ей дойти до Поттера, как тот ухмыльнулся и, переглянувшись со своими друзьями, спросил: 

ㅤㅤㅤ— Как ты вообще можешь ждать Нюниуса? Он ведь противный!.. Он вообще стирает свои вещи? По-моему, его рубашка не менялась с первого сентября!

ㅤㅤОтветные слова Лили потонули в гоготе ребятни, набирающей обороты. Вспыхнув, Эванс захотелось ударить Поттера, но здравый смысл пресёк это желание.

ㅤㅤㅤ— Не противнее тебя, Поттер, — с самым своим презренным выражением лица сказала Лили, намереваясь покинуть двор. Сейчас от Джеймса она ожидала всё, что угодно, но только не улыбку в ответ. Во дворе наступила тишина, будто бы ответа мальчишки с благоговением ждал каждый. Но и их, и Лили ждало разочарование — Джеймс лишь пожал плечами, провожая очарованным взглядом девчонку с копной тёмно-рыжих волос, развевающихся на ветру. 

ᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠт o ɴ ᴋ s & ʟ ɪ ʟ ʏ & м ᴀ ʀ ᴀ ᴜ ᴅ ᴇ ʀ s 

ᅠᅠ» Впервые Лили встретила Дору, когда Андромеда захотела познакомиться «с той самой Эванс», которую так долго добивался Джеймс, и пригласила всех-всех к Тонксам на Рожденственский ужин. Доре так понравилась Лили, что она даже не возражала, когда Эванс звала ее по имени.

Все весь вечер не сводили с них удивленных глаз, чем очень напрягали и смущали Лили.

ᅠᅠ» Дора любила, когда Сириус брал ее на прогулки и, превращаясь в огромного черного пса, катал на своей спине. Это было их «большим секретом», который Тонкс не рассказывала даже маме. 

ᅠᅠ» Однажды Тонкс спросила у Лили, отдаст ли она ей свою кофточку с ромашками, когда Дора станет старше. Эванс улыбнулась и ответила, что сошьет ей такую же. Спустя некоторое время Дора спросила, не сошьет ли Лили ей и сумку, как у нее. Эванс сказала, что это будет сложнее, но она постарается найти в магазине похожую. Лили также накрасила Тонкс ногти таким же цветом, как у нее, сплела похожий на свой венок и слегка подкрасила ей губы любимой помадой. Довольная Дора сидела на коленках у Эванс, которая изо всех сил старалась сдерживать смех — «А можно мне тоже погулять с Джеймсом под ручку?»

ᅠᅠ» Каждый раз, собираясь в гости к Тонксам, Питер выбирал Доре в чайной лавке чай с необычной вкусовой добавкой. Когда с едой было покончено и все приступали к десерту, Дора запрыгивала Питеру на колени и строила догадки, какой же вкус ей принесли в этот раз. В скором времени все сидящие за столом присоединились к их игре, чем очень злили младшую Тонкс. 

ᅠᅠ» Дора не любила, когда Ремус начинал рассказывать ей про уроки или умные книжки. В такие моменты она смеялась и убегала к Джеймсу или Сириусу поиграть в импровизированный квиддич на заднем дворе. Но по вечерам она любила устроиться рядом с Люпином на диване и послушать маггловские сказки. Несмотря на то, что Ремус часто занудствовал, Дора обожала его. 

ᅠᅠ» Тонкс ужасно нравился Джеймс, и она всегда робела в его присутствии. Дора и Лили часто разговаривали на эту тему, и спустя какое-то время Эванс решила, что Поттеру нужно что-то делать с этим. Услышав Лили, Джеймс долго смеялся, но потом все же пошел к Доре, чтобы поговорить. Он сказал, что Тонкс самая милая девчушка на свете, и, когда она станет старше, она поймет, какой Поттер на самом деле балбес. Дора громко смеялась, когда Джеймс перечислял все неловкие ситуации, в которых ему случилось побывать, а после сказала, что такой невезучий парень ей не нужен. Тогда стала смеяться Лили, которая все это время стояла за дверью.

ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠᅠA M Y C U SD O R C A S

« — Я беременна, — эхо незаметно подхватило лишенную всяких эмоций речь Доркас и понесло новость между деревьев. 

ᅠЗабавно. Она придумала столько разных речей, и мягких, и истеричных, и жалобных. Все они были продуманны до мелочей, и, наверное, сработали бы так, как Доркас и планировала. Но когда дошло до главного, ей вдруг показалось, что все они также глупы, как и сама ситуация. 

ᅠСпустя несколько минут он очнулся и одним рывком стиснул ее в объятиях: — Мне жаль, До. Мне правда жаль, — он шептал одни и те же слова раз за разом, словно они приносили ему облегчение, — Мне так жаль! Если бы мы могли вернуться назад… — он оторвался от нее, но только для того, чтобы сжать ее лицо в ладонях и посмотреть прямо в глаза. Доркас смотрела в сторону, —… но мы не можем, До. Это и не страшно! Честно, совсем не страшно. Найдем место, где ты сможешь безболезненно избавиться от ребенка. Я буду с тобой. Все будет хорошо. Верно? 

ᅠ— Нет, — Доркас наконец подняла на него взгляд. Амикус выглядел совершенно потерянным. Видно, что он ужасно паниковал и прокручивал в голове все возможные исходы. 

ᅠ— Конечно будет. Тебе не стоит бояться. Я слышал, что есть специальные зелья, с ними больно. Но мы пойдем к целителю. Все будет хорошо, До. Конечно, будет... 

ᅠ— Я не буду убивать ребенка! — Она оттолкнула его, чувствуя, как паника закипает и в ней. 

ᅠАмикус несколько секунд стоял, переваривая услышанное. А потом на его лбу начала пульсировать вена, губы сжались в тонкую линию, а глаза потемнели. Ярость медленно превращала его в урода. 

ᅠ— Ты сделаешь это, и мне плевать на твои желания! — Его голос звучал так злобно, что Доркас не выдержала и расплакалась, — Также ты будешь реветь, когда мы вместе будем дохнуть из-за этого выродка! Ты этого хочешь? Сдохнуть ни за что? 

ᅠ— Ни за что? Это же ребенок. Наш ребенок… — Доркас шептала, стараясь подавить новые рыдания, сдавившие ее грудь, — Пусть он и маленький, но он ребенок. 

ᅠ— Он — ничто! И я не позволю нам обоим умереть только из-за того, что в тебе внезапно проснулся материнский инстикт! — Амикус кричал ей в лицо, сжимая ее загривок, — Ты меня поняла? 

ᅠДоркас стояла молча, стараясь не смотреть ему в лицо. Он грубо потряс ее за плечи, начиная кричать еще громче: — Ты поняла? Отвечай мне! 

ᅠ— Да, — и это отпустило последнюю руку, удерживающую рычаг к двери абсолютного отчаяния. Когда его хватка ослабла, она осела на траву и разрыдалась в голос. 

ᅠЯрость ушла так же быстро, как и пришла. Ему было больно видеть До такой, но другого выхода не было. Амикус сел рядом. Спустя некоторое время Доркас перестала кричать, а потом и всхлипывать. 

ᅠ— Послезавтра пойдем к целительнице. Я попрошу разрешение на трансгрессию. Скажу, что хочу навестить... 

ᅠ— Не надо целителя, — сказала Доркас осипшим голосом, —… купи зелья. 

ᅠ— С целителем будет безболезненно, До, — ему ужасно хотелось обнять ее, но он знал, что сейчас это лишь еще больше ранит ее. 

ᅠ— Просто купи эти чертовы зелья! — после этих слов, она снова начала плакать. 

ᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠ— Хорошо.»