АУ, в котором на руке твоей родственной души появляется то, что ты пишешь на своей.

Лили Эванс не верит в родственные души.

Она уверена, что они существуют, но не верит, что её родственная душа — это единственный человек, который может сочетаться с ней. Она не верит, что её родственная душа — это человек, за которого она должна выйти замуж. Она выйдет замуж за кого захочет, родственная душа это или нет. 

Она рисует на своих руках.

Обычно она соединяет свои веснушки на руках в странные созвездия.

Иногда она машинально рисует маленькие цветы, фигурки, вихри.

Она никогда ничего не пишет на руке.

Она слышала истории о родственных душах, которые нашли друг друга по почерку, и она не хочет, чтобы это случилось с ней. Она хочет, чтобы кто-то любил её такой, какая она есть, а не потому, что кто-то узнал её по почерку и понял, что она его родственная душа.

У её родственной души, однако, другие убеждения.

У него неаккуратный почерк, который растягивается на правой руке Лили (она понимает, что он, должно быть, левша).

Иногда он пишет что-то для себя, иногда — что-то для неё.

«Родственная душа? Ты здесь? Красивые рисунки. Почему ты никогда не отвечаешь?»

Иногда он пишет ей странные поэмы или спрашивает, почему её рисунки нарисованы не пером и чернилами.

(Лили не понимает этих вопросов, будучи магглорожденной. А когда приезжает в Хогвартс, понимает, почему её родственная душа удивлялась, что Лили пишет ручкой.)

Её родственная душа немного странная, часто пишет слова, которых она не знает, типа «маггл» или «квиддич», но также Лили думает, что это немного очаровывает. 

Они как бы друзья, и ей нравится эта компания.

Лили поступает в Хогвартс.

Внезапно странные слова на её руке обретают смысл, видимо, её родственная душа — волшебник.

(Также он должен быть одного возраста с ней, потому что он нервно продолжает писать на своей руке о факультетах.)

Она задается вопросом, кто может быть её родственной душой, но отгоняет эти мысли, когда входит в Большой Зал, полный людей.

Ночь проходит как в тумане, но этот туман внезапно исчезает, когда Лили проверяет свою руку.

«Родственная душа. Это официально: я покидаю тебя. Я влюблен».

Лили закатывает глаза и быстро закрывает надпись на руке, поправляя рукав мантии. (Ей до сих пор не нравится идея встретиться со своей родственной душой.)

Она улыбается своим соседкам по комнате, и они вместе идут в Большой Зал на завтрак.

Её друзья милые, но только они все время говорят о надписях на своих руках и пытаются найти намеки.

Лили вежливо отказывается показывать свою руку и говорит, что выйдет замуж за кого захочет, родственная душа это или нет.

И она очень надеется, что это не Джеймс Поттер, потому что, Мерлин, он её раздражает. Он никогда не замолкает, он очень шумный и неаккуратный, и она не может проверить его руку, потому что он тоже почему-то носит длинные рукава. 

Она решает, что если ей суждено выйти замуж за свою родственную душу, то пусть это будет Ремус Люпин. Он очаровательный, и милый, и тихий, и знает, как быть вежливым (но она видела его левую руку и знает, что тот аккуратный прописной почерк не её).

В любом случае, её годы в Хогвартсе текут.

Первый курс не богат случаями, как и второй.

На третьем курсе Лили перестает смотреть на свои руки, но продолжает ходить с длинными рукавами. 

На четвертом курсе слова на руке Питера Петтигрю исчезают. Это значит, что его родственная душа мертва.

На пятом курсе Джеймс Поттер не оставляет её одну, говорит, что их закрытые предплечья означают, что они созданы друг для друга.

(«В твоих мечтах, Поттер» — отвечает Лили, фыркнув, когда он зовет её в Хогсмид.)

На шестом курсе Лили замечает, что Джеймс — левша. Она надеется, что это просто совпадение, но она не может игнорировать точно такое же чернильное пятно и на его руке.

Она также не может игнорировать то, что её сердце каждый раз трепещет, когда он говорит с ней. То, что она чуть улыбается, когда он запрокидывает голову и смеется. То, как она краснеет, когда он называет её по имени, как он ловит её взгляды во время игры в квиддич. 

Она не может игнорировать то, что она начинает чувствовать к нему.

«Родственная душа», — пишет она на своей руке в последний день шестого курса. Она сидит в общей гостиной, ей жарко и скучно. — «Я покидаю тебя. Я влюблена».

Затем она покидает Хогвартс и направляется к «Хогвартс-экспрессу».

(Где-то в замке Джеймс ощущает покалывание на своей руке, где ничего не чувствовал с третьего курса. Он читает аккуратные слова, и мягкая улыбка появляется на его лице, потому что он никогда не видел её почерка. Его родственная душа наконец-таки ему написала, и это волнительно. Он показывает руку Сириусу, который закатывает глаза. И Ремусу, который улыбается. (Но не показывает Питеру, потому что тема родственных душ до сих пор является болезненной.) Он хочет показать руку Лили, но её нигде нет, она, возможно, уже уехала.)

Все лето Лили пишет своей родственной душе всё больше и больше. Но не пишет ничего важного, просто всякие мелочи: тексты песен, цвет неба, что она ела на завтрак. Она понимает, что любит кого-то другого сейчас, и родственная душа ничего не может с этим поделать.

Она едет в Хогвартс с открытыми предплечьями.

Почему-то Джеймс не понимает того факта, что надпись на правой руке Лили — это его надпись, а надписи на её левой руке — такие же, как и у него.

Ремус замечает это почти сразу же, но ничего не говорит, а только украдкой улыбается.

Лили и Джеймс не замечают этого днями. 

И однажды Лили чувствует покалывание на руке во время Заклинаний.

«Завтра тренировка по квиддичу», — читает она, а вторая часть записи родственной души заставляет её сердце чуть ли не остановиться. — «Вести себя как капитан, учить новичков, заставить Сириуса нормально играть».

Глаза Лили расширились, она повернулась, чтобы глянуть на Джеймса Поттера, который отвлекся рисованием на своей руке.

Внезапно ей становится плохо. Она извиняется и уходит с урока в гостиную.

Это не может быть он. Просто не может. Потому что она любит его. И если он — её родственная душа, то все идет против того, во что она верила.

Её рука дрожит, когда она пишет слова на своей руке. «Я найду тебя».

Он не ответил.

Тем же вечером, когда она шла по коридору, она врезалась в Джеймса Поттера.

Она открыла рот, но до того, как она успела заговорить, он спросил её, не хочет ли она пойти с ним в Хогсмид.

Она побледнела и кивнула. (Родственная душа или нет, но он ей нравился.)

Он посмеялся, провел рукой по волосам, затем улыбнулся и ушел.

Она даже не успела ничего сказать.

Она забыла об этом сразу же после свидания (и еще нескольких свиданий) с Джеймсом. Он забавный, обаятельный, милый. Он поцеловал её, у него мягкие и гладкие губы.

Она любит его, а родственная душа пусть будет проклята, он вовсе не причина.

Однажды они сидела на диване в общей гостиной, он побледнел и схватил её за руку.

— Ты же она.

Лили кивнула, улыбаясь.

— Почему ты не сказала мне?

Лили поцеловала его, отрываясь, чтобы сказать:

— Потому что это не имеет значения.